Не нарезая границы

Какой она будет, Большая Москва? Как повлияет расширение территории столицы на жизнь города и его жителей? Этими вопросами после 1 июля, когда площадь мегаполиса, занимающего и прежде пятое место по величине в мире, после расширения еще в два с половиной раза, задаются не только москвичи, но и все россияне. С них начался разговор на «Деловом завтраке» и с заммэра Москвы по вопросам экономической политики Андреем Шароновым. — Андрей Владимирович, известно, что над разработкой концепции московской агломерации работают лучшие урбанисты мира. К осени она должна быть готова. Но существует ли у московских властей свое видение проблемы?

Андрей Шаронов: Главная задача — ускорить переход от Москвы, города моноцентричного, с единственным центром, высокой плотностью населения к полицентричной модели. Правительственный кластер, идея создания которого сейчас активно обсуждается, и нужен как новый центр притяжения инвестиционных проектов, ведь вокруг них будут появляться и рабочие места, и жилье.

Но я, прежде всего, хотел бы уточнить, что московская агломерация — это не административная единица пусть даже в новых границах, а скорее, некое экономико-географическое понятие. Оно связано единым рынком труда, ежедневными потоками миграции рабочей силы. Визуально московскую агломерацию можно увидеть, пролетая над столицей поздно вечером на самолете: в виде наибольшей плотности огней, далеко выходящих за границы города, включая и новые территории. Некоторые эксперты прогнозируют, что к 2025 году московская агломерация может выйти и за пределы Московской области — до Твери, Калуги, Тулы, Владимира, Рязани и прочих, при условии существенного улучшения их транспортной доступности.

— На последнем семинаре урбанистов прозвучала такая цифра: к 2025 году в московской агломерации будет проживать 22 млн человек. Неужели это реально?

Шаронов: Концентрация людей в городах — не наше изобретение, она происходит во всем мире. Если в начале ХIХ века в них проживало около 20% населения планеты, то в настоящее время уже половина. Американские специалисты, например, рассматривают США в 2050-м году просто как десять больших городов, где один город может протянуться от Бостона до Нью-Йорка.

— А у нас, следовательно, Тверь будет как нынешнее Бутово?

Шаронов: Вряд ли. Размеры агломерации могут меняться, но зачем каждый раз заново нарезать границы? Это дорого и трудоемко. Надо учиться жить в масштабе агломерации, то есть договариваться с помощью различных инструментов. К примеру, Большой Париж включает в себя около тысячи муниципалитетов, у каждого из которых есть полномочия в градостроительном планировании. Представьте себе, через сколько согласований им нужно пройти, решая какой-то жизненно важный для всех вопрос! И, тем не менее, Париж придерживается этой модели, когда административно это разные территории, а в экономико-географическом плане — агломерация, объединенная общей транспортной инфраструктурой.

Когда к сентябрю появится варианты концепции нашей, Московской агломерации, мы отберем из них все лучшее и на основе этого сформулируем техзадание на следующий этап, связанный с разработкой уже нового генерального плана развития Москвы, принять который планируется в 2014-м году. Одновременно с этим ученые сейчас работают над стратегией развития столицы до 2025 года. Это две взаимодополняющие работы. Стратегия включает видение города, его миссию, приоритеты, а генплан — его пространственную модель, зонирование и т. д.

— Освоение новых территорий — это, конечно же, для бюджета дополнительные расходы. Москве придется прибегнуть к заимствованиям? Но ведь буквально накануне президент страны поручил Минфину проанализировать ситуацию с ростом долгов в стране: у 32 регионов они уже достигли трети собственной доходной базы, а в 12- превышают половину.

Шаронов: У Москвы размер долга в 12 раз меньше доходной части бюджета! Да, мы будем заимствовать, но и дальше постараемся остаться в этих пределах. У нас много проектов, которые находятся в стадии проектирования и начала строительства. Деньги нужны в первую очередь для них.

— То есть в бюджете самой Москвы уже недостаточно средств для реализации тех самых масштабных программ, которые она начала за последние полтора года — транспортного развития, модернизации здравоохранения, образования?

Шаронов: У нас не та ситуация, при которой денег не хватает и надо бежать занимать. Долг города — необъемлемая часть впервые утвержденного трехлетнего бюджета города, в рамках которого и живет Москва в период с 2012- го по 2014 годы. Эту долговую нагрузку мы предвидели и предусмотрели ее лимиты, которые не были выбраны ни в прошлом году, ни в текущем.