05.05.2012

Комплекс, полный ценностей

Реконструкция ГМИИ имени Пушкина, которая была задумана еще в 2009 году, начнется в ближайшее время. Осуществление проекта строительства музейного городка на Волхонке расширит ГМИИ до 120 000 квадратных метров и, если повезет, превратит его в самый современным музейный комплекс в России — каким он и был сто лет назад.

Проект реконструкции ГМИИ принадлежит британскому архитектору Норману Фостеру и «Моспроекту-5» — российские законы запрещают Фостеру, не имеющему представительства в России, принимать участие в конкурсе самостоятельно. Соавтором Фостера стал глава «Моспроекта-5» Сергей Ткаченко. Разработанная ими концепция предусматривает объединение главного здания музея с окружающими постройками в музейный городок. Он будет занимать весь квартал от Знаменки до «Кропоткинской», попасть в него можно будет прямо из метро, чуть не половина музейных площадей расположится под землей, а снаружи музейный комплекс будет выглядеть как парк, по которому разбросаны музейные здания.

Еще в 2009 году такая реконструкция вызвала сомнение у экспертов и чиновников, поэтому проект не был принят.

Одной из претензий градозащитных организаций к реконструкции был и остается предполагаемый проектом снос бензозаправки 1930-х годов постройки, расположенной напротив храма Христа Спасителя: активисты «Архнадзора» настаивают, что будет уничтожен памятник, формирующий историческую среду Волхонки.

Несмотря на то что за прошедшие три года сменился состав попечительского совета музея и мэр Москвы, а в ближайшие дни сменится и президент России, проект остался прежним. За это время попытались построить гигантский депозитарий в Староваганьковском переулке, спроектированный Ткаченко без участия Фостера. Однако его решено убрать за МКАД, теперь, возможно, фонды музея переедут в инноград Сколково. И это логично: реконструкция музея и проект подмосковного интеллектуального центра — детища президента Дмитрия Медведева. Под Пушкинским музеем хотели открыть станцию метро «Волхонка». Но и эта идея, ради осуществления которой даже не придется ничего сносить, вызвала сомнения. Строить подземные помещения очень дорого, да и опасно, учитывая близость реки, существующую неподалеку ветку метрополитена и ценность надземной части музея, которая пострадает после того, как все вокруг будет перерыто. За прошедшие годы никуда не делись и сомнения относительно осуществления всего проекта. Как новый музейный комплекс, который привлечет толпы туристов, будет вписан в городскую инфраструктуру? Как, учитывая протесты общественных организаций против строительства в центре, решится вопрос сохранения существующей застройки? Как будет выглядеть внутреннее пространство отремонтированных зданий? Самое рискованное, что ответов на эти вопросы никто не знает. Норман Фостер создал лишь концепцию развития ГМИИ. Замечательную концепцию, которая неизвестно как будет выглядеть после того, как за ее строительство возьмутся в России.

Для Ирины Антоновой — только благодаря которой проект стоимостью 22 млрд рублей с привлечением иностранного бюро и может быть осуществлен — приоритетной задачей является расширение площадей музея. Ее аргументы в пользу появления целого музейного квартала в центре города просты. «Можно отказать музею, сославшись на некие буквы закона, но я вас уверяю, что очень быстро на этом месте возникнет какой-нибудь коммерческий комплекс или Диснейленд, все равно эта земля не останется пустой, это лакомый кусочек. Не лучше ли это отдать музею?» — говорит Антонова. Действительно, мы что, хотим, чтобы вместо музея на Волхонке построили элитное жилье? Кроме того, все сколько-нибудь понимающие ситуацию люди в один голос говорят, что без Антоновой не будет не то что реконструкции — новые номерки в гардеробе не появятся. А реконструкция музею действительно необходима.

Музей изобразительных искусств получил первое в России здание, спроектированное для музейных целей,— как Пергамон в Берлине или Старая Пинакотека в Мюнхене. Это был музей древностей, сделанный как расширенное пособие для студентов и всех интересующихся,— музей слепков, иллюстрирующий развитие западной цивилизации. Слепки, выполненные в конце XIX века, и сами уже стали музейными экспонатами, но очень скоро их потеснили другие ценности.

Построенный в 1912 году, музей недолго побыл расширенной версией Кабинета изящных искусств и древностей Московского университета. После революции он был преобразован в центральный Музей старой западной живописи, отделен от университета и стал государственным учреждением. Сюда были свезены вещи из коллекций Брокара и Щукина, из расформированного Румянцевского музея, а после закрытия в 1948 году Государственного музея нового западного искусства собрание пополнилось работами импрессионистов из коллекций Саввы Морозова и Сергея Щукина.

Пушкинский музей с начала 1990-х начал обживать окружающие его здания — флигель усадьбы Голицыных был отведен в 1993 году для Музея личных коллекций. В 2005 году этот отдел ГМИИ переехал в новое здание в лужковском стиле. В усадьбе Голицыных теперь располагается Галерея искусства стран Европы и Америки XIX-XX веков, самое ценное в коллекции которой — как раз импрессионисты.

Импрессионисты — это главный козырь Ирины Антоновой, но нужно же куда-то девать и уникальные слепки, сделанные на рубеже XIX-XX веков для первого музея, и библиотеку, и временные выставки, для которых в старом здании отведена лестница и один зал. Обо всем этом не перестает напоминать директор ГМИИ. Все же античный дискобол не должен метить в картину Матисса. И Ирина Антонова сейчас выполняет работу, сопоставимую с тем, что было проделано для самого устроения музея в 1912 году — она создает музей, соответствующий времени так же, как античный портик здания Клейна соответствовал представлениям о музее начала XX века.

Для того чтобы были завершены все формальности, проект развития музея должны принять Минкультуры и Минэкономразвития, которые пока что хранят молчание. Огромные суммы, которые потребуются на осуществление замысла Нормана Фостера, привели в смущение министра экономического развития и члена попечительского совета Эльвиру Набиуллину, а споры с защитниками архитектурной старины заставили задуматься министра культуры Александра Авдеева. Однако в начале нынешнего марта избранный президент Владимир Путин потребовал на встрече с Авдеевым скорейшего решения вопроса о реконструкции Пушкинского музея. Общественные слушания были проведены быстро и незаметно, острые вопросы кое-как на время замяты и объявлена компания-победитель конкурса, которая займется первым этапом строительства — реконструкцией двух зданий усадьбы по адресу Волхонка, 8. Как только состоится инаугурация нового президента, все прочие формальности будут быстро и решительно улажены, в этом можно не сомневаться. Пожалуй, не стоит сомневаться и в том, что пусть лучше будет хоть какая-то реконструкция, чем вообще никакой. Все равно музей невозможно построить так, чтобы он всем понравился.